Добро пожаловать на форум Движения реалистической зоозащиты Пять свобод.

Зовет кот кошурку на печурку спать...

...и в польском варианте ошибка. Kot - это любой представитель вида, без уточнения пола и возраста. Kotek - это не котенок, а уменьшительная форма: котик.
Кот, в смысле самец - kocur. Котенок же - kocię, kociątko.

[quote="Feralan"]Немецкий: кот - Кэтэ, а кошка - Кэтсэ[/quote]
Нет. Кот - Катэр (Kater), [i]*как там быть с "р", вопрос, но там точно "а", не "э" в середине)"*[/i], а кошка - Катце (Katze).

Добавь украинский: кот - кiт, кошка - кiшка.

У вепсов кошка - кажи.

А на других языках?

http://www.all4cat.info/2006/07/17/slovo_koshka_na_raznykh_jazykakh.html

Слово "Кошка" на разных языках

Английский: Кэт
Арабский: Кьит или Биссих
Африканс: Кэхт; котенок - Кэтджи
Болгарский: Koтка; кот - Koтарак
Валийский: Кахз
Венгерский: Мацска или Тситса. Венгры называют своих кошек - Тситсука, Тситсус-Митсус, Нуау-нуау
Вьетнамский: Кон Мко
Гавайский: Попоки, а котёнок Кики
Гаэльский язык острова Мэн: Кэйт (кошка вообще), Стуббин (Мэнская порода), Пишин Кэйт (котёнок)
Голландский: Кэт, уменьшительно Кэтджи, множественное число Кэттн; Кошка - Поис, уменьшительно Поисдже, множественное число Поизн: Кот - Кэтэ, уменьшительно Кэтэтджи, множественное Кэтес
Греческий: кошка - Гата, а кот Гатос
Дари (один из языков Афганистана): кот пишай, кошка - пиши, пишо
Датский: Кэт
Еврейский: кот - Чатул, а кошка Чатула
В Египте: Мау
Идиш: Кэтс
Индонезийский: Кутджин
Ирландский: Кэт (длинная э, почти о и мягкая т)
Ирландский (гаэльский): Пишкин
Исландский: Kэттур, Киса
Испанский: Гэхтох, котёнок Гэтито
Итальянский: кот - Гатто, котёнок-кошка - Гаттина
Китайский: Maу
Корейский: Кохянги
Кхмерский: Чма
Латинский: Фелис, Феликс
Литовский: Кэтинэс (кот), кошка - Кэтэ
Язык Майя: Мис
Малайзийский: Кукин
Мальтийский: Куатус (кот), Куатусса - кошка
В Мексике: Фелино (кот), Фелина (кошка), а множественное число - Фелинэ; Гато (кот), Гата (кошка), а множественное число - Кэт
Немецкий: кот - Кэтэ, а кошка - Кэтсэ, котёнок - Митсикэттси
Немецкий (Швейцарский): Бэси
Норвежский: Кэтт
Пакистанский: Шими
Польский: Кот (кот), Котка (кошка), а котёнок - Котек
Португальский: Гата (кошка), а кот - Гато
Пушту (один из языков Афганистана): кот нарпишак, кошка - пишак, горба
Румынский: Писикух
Сербский: Макка
Словацкий: кот или Мизху или Котсё, а кошка Мачка
Суахили: Пака
Таиландский: Мээ-ох
Тамильский: Пунай
Тсалаги (язык Чероки): Висэ
Турецкий язык: Кеди
Фарси (Персидский или Иранский): Горбай, Бэч Горбай (котёнок), Пиши
Филиппинский: Пуса, котёнок - Китин, на Висаянском диалекте котёнок - Курин
Финский: Кисса, Кэтти (уменьшительно)
Французский: Ша -кот, Шат - кошка, Шатон - котёнок
Хинди: Минус (кошки), котята - Минусис
Цыганский (Ловарский диалект): Мука
Язык индейцев Чероки: произноситься Синта
Чешский: кот - Кочоур, кошка - кочка
Чувашский: кужак
Шведский: Кэтт
В Швейцарии: Maу
Эскимосский: Пусси
Эсперанто: Кэто (разговорный)
В Эфиопии: Домаз
Японский: Некко

Ну прямо родиной пахнуло :)

[quote="Лесная"]Такое представление нашло отражение в ритуале перехода в новый дом у вепсов на Ояти. Т[/quote]


"За Оять быков загонять" - говорили в моей родной деревне :)

А вот кошкам хвосты не резали. Кошки у нас были в деревне здоровые, пушистые, типа сибирских.

[img]http://www.vepsia.ru/foto_rep/film/19-11.jpg[/img]

[b]Животные.[/b] В традиционном мировоззрении вепсов значительное место занимали животные, роль которых была удивительно разнообразной. Это могло быть не только связанное с анимистическими представлениями, тотемическим или промысловым культами поклонение животному, но и суеверный страх перед некоторыми из них, а также наделение какими-то сверхъестественными свойствами отдельных представителей природного мира, которые переплетались с реальными взглядами народа на особенности их поведения.

Наиболее ярким образом в ряду почитаемых животных у вепсов, «царем всех зверей» был медведь. В основе поклонения медведю лежали архаические тотемические представления и промысловый культ. Следы тотемических представлений проявились, прежде всего, в признании медведя существом, подобным человеку. При раскопках древневепсских курганов в большом количестве найдены кресала с изображением медведей, стоящих на задних лапах. По мнению специалистов в области древнего изобразительного искусства, вертикальная поза медведя указывает на его связь с человеком и сверхъестественные свойства этого зверя (Косменко А.П., 1984, с. 27). К кругу подобных представлений относятся и широко распространенные у вепсов мифологические рассказы о превращениях новобрачных в медведей, совершаемых колдунами на свадьбах; сказки о браке медведицы и охотника или женщины и медведя, а также северновепсское поверье, что «у медведя лапа как у человека». Запрет на поедание медвежатины, обнаруженный в некоторых вепсских деревнях, - еще одно свидетельство, что медведь в древности был тотемом некоторых вепсских родов. Взгляд на медведя как на тотемного предка возможно оставил след и в одной из распространенных среди северных вепсов «уличной» фамилии - Kondjahne (русск. Медведев) [Муллонен И.И., 1988, с. 271].

В промысловом культе существовали запрет называть имя медведя (kondi) и замена его различными эвфемизмами: käpš (лапа), sur’ oc (большой лоб), mecižand (хозяин леса), bubarik, bukač (бука); считалось, что сохранение черепа медведя способствует его возрождению; использовались когти и клыки зверя в качестве охотничьих талисманов. В отличие от некоторых финно-угорских народов (финнов, карелов, хантов и манси), у вепсов не сохранилось никаких следов медвежьих охотничьих праздников.

Видимо, в трехчастной модели мира вепсы, как и другие финно-угорские народы (Соколов, 1982, с.129), отводили медведю верхнюю сферу. Это предположение можно сделать на основе данных топонимики, где слово kondi чаще всего является основой названий водных объектов, представляющих собой верховья водной системы. Вполне возможно, что в мифологизированном сознании местных жителей происходило «наложение» вертикальных пространственных представлений о мире (верхний, средний и нижний миры) на реальную горизонтальную карту местности (Муллонен И.И., 1993, с. 6).

Медведь, как и бык, лисица и белка, относятся к числу животных, которые по народным представлениям имели связь с огнем.

Особенно много поверий, примет и быличек было связано с птицами. Видимо, в древности лебедь и журавль являлись у вепсов тотемными птицами. До сих пор сохраняется запрет на их убийство и употребление в пищу мяса, отступление от которого по народным убеждениям обязательно влечет беду. Еще в 70-е годы ХХ в. южные вепсы называли пару лебедей ižand и emag - «хозяин» и «хозяйка» (Косменко А.П., 1984, с. 84), что в далеком прошлом осознавалось, по-видимому, как «отец» и «мать», то есть прародители рода. У шимозерских вепсов лебедь считается «божьей птицей» - jumalanlind. В южновепсской группе к разряду таких птиц причисляется бекас - jumalanboranane, jumalanborašk (букв. «божий барашек»), а в северновепсской - ласточка - jumalanlindiine (букв. «божья птичка»). По поверьям северных вепсов убить ласточку считалось большим грехом. Детям строго запрещалось бросать в ласточек камнями.

Различные факты народной культуры являются неопровержимым доказательством существования у вепсов в древности верований о превращении души человека после его смерти в птицу. Надмогильные сооружения в виде вырезанных из дерева птиц - обычное явление старых южновепсских кладбищ (Азовская, 1977, с. 144). В соответствии с ним находится и поныне бытующий у вепсов (как и по всей России) обычай поминовения предков в виде кормления птиц на могилах. Представления о воплощении души умершего в птицу нашли яркое отражение в вепсских причитаниях. Судя по текстам причитаний, вепсы, как и многие другие народы, верили в существование у человека нескольких душ, которые сменяли друг друга в различные периоды жизненного цикла. Возможно существовала не только возрастная, но и половая дифференциация душ. Так, в вепсских свадебных причитаниях душа девушки-невесты предстает в виде утки (sorz). Лишившись после свадьбы души-утки, новобрачная приобретает душу замужней женщины, которая затем прилетает в родные места из «чужой холодной стороны» в виде горюющей «красной кукушечки» (Зайцева М.И., Муллонен М.И., 1969, с. 260). После смерти замужней женщины душа-кукушка оставляет ее.

Представления о душе-птице и о птице-вестнике смерти у вепсов нередко переплетались. Душа-птица, улетевшая в мир мертвых, могла возвратится к живым как вестник смерти. По вепсским поверьям, если любая птица залетала в окно дома, то это предвещало скорую смерть одного из ее обитателей. В вепсской мифологии существовала также особая группа птиц (ворон, дятел, филин или сова), внезапное появление которых в разных местах «мира» людей (деревня, стена дома, крыша и т.д.) сулило смерть.

Предметом иррациональных представлений были также домашние животные. Положительными чертами наделялся петух. Он считался глашатаем наступления благоприятного времени: дня и света, когда появляется солнце и исчезают темные силы. Вепсы сохранили слабые отголоски представлений о связи петуха и солнца. Так, по северновепсской примете, если курица сидит на яйцах головой к заходу солнца, то из яиц на свет появятся курицы, а если - к восходу солнца, то - петухи. Важной чертой петуха считалась его способность криком победить нечистую силу. Такое представление нашло отражение в ритуале перехода в новый дом у вепсов на Ояти. Там было принято переселяться на новое место ночью сразу после петушиного крика, разгоняющего нечистую силу. Этот мотив довольно часто встречается в вепсских сказках: человеку угрожает опасность со стороны темных сил (разбойников, колдунов и т.д.) и он может спастись только в том случае, если продержится до крика петуха (ВНС, 1996, № 9). Петух мог отогнать всякую скверну не только своим криком, но и клювом и крыльями. Упоминания о петухе, отгоняющем болезнь с помощью золотого клюва и серебрянных крыльев, часто можно встретить в вепсских лечебных заговорах.

Образ собаки включал как положительные, так и отрицательные черты. С одной стороны, собака была другом и защитником человека. Такое представление о животном нашло отражение в поверьях южных и капшинских вепсов. Согласно им увидеть во сне собаку означало скорую встречу со старым другом или приобретение нового. Считалось благоприятным предзнаименованием, если навстречу путнику, вступающему в деревню, выбегала собака или раздавался ее лай. В то же время собака у вепсов считалась нечистым существом, способным наслать болезни: koiranvaivhuz’ (букв. «собачья слабость») - рахит, koiranlap (букв. «собачья лапа») - лишай, koiranniža (букв. «собачий сосок») - ячмень. В основе лечения от этих болезней лежал принцип их передачи из мира людей в «иной» мир, которую осуществляла сама собака своеобразным способом: поеданием пищи, имеющим соприкосновение с больным местом. Например, при лечении рахита больного ребенка обливали простоквашей и давали слизать ее собаке; а для избавления от лишая и ячменя пекли хлеб, в горячем виде прикладывали его к больному месту, а затем скармливали животному.

Комплекс представлений, связанных с кошкой, также характеризуется двойственным, но более настороженным, чем к собаке, отношением. По вепсским поверьям, кошка - демонологическое существо, имеющее различные связи со всякого рода нечистью. У южных вепсов вплоть до наших дней распространены верования о том, что кошки, гуляя по лесу и виляя хвостом, могут заманить в дом гадюк и ящериц, поскольку последние принимают извилистый кошачий хвост за себе подобное существо. Поэтому в южновепсских деревнях выработался достаточно варварский способ защиты жилища от пресмыкающихся - обрубание хвостов у кошек. Особую боязнь среди вепсов вызывали черная и пестрая кошки. Это отразилось в примете: «Must kaži joksendi - hondoks» - «Черная кошка пробежала - к плохому» и в выражении, обозначающем ссору между людьми: «Kirjou kaži keskiiči proidi» - «Пестрая кошка пробежала» (Зайцева М.И., Муллонен М.И., 1972, с. 186).
http://www.vepsia.ru/tr_culture/tc_vera.php#ziv